|
Валерий Брюсов:
К Медному всаднику.
Ты так же стоял здесь, обрызган и в пене,
Над тёмной равниной взмутившихся волн;
И тщетно грозил тебе бедный Евгений,
Охвачен безумием, яростью полн.
Стоял ты, когда между криков и гула
Покинутой рати ложились тела,
Чья кровь на снегах продымилась, блеснула
И полюс земной растопить не могла!
Сменяясь, шумели вокруг поколенья,
Вставали дома, как посевы твои...
Твой конь попирал с беспощадностью звенья
Бессильно под ним изогнутой змеи.
Но северный город - как призрак туманный,
Мы, люди, проходим, как тени во сне.
Лишь ты сквозь века, неизменный, венчанный,
С рукою простёртой летишь на коне.
В. Шефнер:
Взорвётся ярость города глухая
- И для врага настанет Страшный суд,
И с мест дома сорвутся, громыхая,
И в наступленье улицы пойдут.
И в бой всесокрушающе-победный,
Тяжёлыми доспехами звеня,
За Пулково помчится Всадник Медный,
Пришпоривая гордого коня.
Анна Ахматова:
Вновь Исакий в облаченьи
Из литого серебра.
Стынет в грозном нетерпеньи
Конь Великого Петра.
|
|
